С 2000 года на основе разных программ, прямых платежей и из различных фондов ЕС Болгарии была оказана помощь в размере 7 млрд 700 млн евро, о чем свидетельствует статистика Болгарского народного банка. Сейчас уже можно говорить о множестве положительных изменений в Болгарии после ее вступления в ЕС 1 января 2007 г. Одни секторы экономики от этого в выигрыше, другие нет. Несмотря на „манну небесную” от еврофондов, высыпавшийся над страной, и на режим регуляций со стороны ЕС, непобедимая бюрократия и конкуренция на рынках Европы привели к торговым войнам и банкротству множества компаний. Что же получила и что потеряла болгарская экономика от своего членства в Евросоюзе? Мы побеседовали на эту тему с макроэкономистом Георги Ангеловым.

Так, где бы была Болгария, не вступив в ЕС?

„В тяжелые годы кризиса нужно дать себе отчет в том, как нам повезло с принятием в ЕС, в противном случае мы бы оказались в положении Украины. Нам удалось вступить в НАТО и ЕС и сделать большие шаги на пути интеграции в сравнительно благоприятный момент, что нам оказалось очень на руку, хотя многие и жалуются на кризис. Мы находимся в организации мощных институтов, как ЕС. У нас есть доступ к рынку труда, образованию в вузах, к еврофондам, есть возможности развития, что недоступно странам вне ЕС, и у них нет перспективы быстро преодолеть последствия кризиса”.

Почему с Болгарией произошло заминка по сравнению с другими новыми странами-членами ЕС?

„Мне кажется, что нет особого промедления. Скорее, нет особого ускорения, чтобы нам удалось догнать и опередить их. При первом расширении Евросоюз проявил большую благосклонность к новым членам в 2004 г., да и подготовлены они были лучше. Получился более хороший результат. Но учитывая, что мы были намного хуже подготовлены, все же само принятие в ЕС в 2007 г. принесло нам немалую пользу. Ведь произошло это в самом начале экономического кризиса. У нас нет возможности извлечь бόльшую выгоду, чем другим странам. Но стоит вопрос о том, удается ли в полной мере воспользоваться своим членством в ЕС. Тут ответ более пессимистический. Все зависящее от фирм, от отдельных граждан обычно случается, в отличие от институтов и правительств”.

В таком случае встает вопрос о том, какие отрасли экономики пострадали, а какие имели пользу от вступления в ЕС?

„Выиграли те, кто был лучше подготовлен, имел позиции на внешних рынках, т.е. это были те, у кого был взгляд на заграницу и они воспользовались данной возможностью. В годы кризиса видно, что сегмент экспорта в экономике справляется все лучше. И каждый, кто сосредоточил усилия на внутреннем рынке, даже не смог извлечь для себя пользу после устранения государственной границы в рамках ЕС. Они и пострадали. Им не удалось воспользоваться еврофондами, а европейские регуляции оказались для них даже бременем”.

Многие рассматривали европейские фонды как „манну небесную”, которая посыплется на отечественную экономику. Так каким же является их реальный эффект?

„Еврофонды были распределены между всеми министерствами, чтобы каждому что-то перепадало. Но не была намечена для всех единая цель, мы не знали, как правильней воспользоваться этими средствами, не знали, чего хотим добиться. Просто эти деньги были пущены в оборот. Потому и нет особого для экономики результата, просто поскольку такие цели не были поставлены. А в связи с „золотым дождем” количество не столь важно, сколь качественное использование средств. Просто средства были потрачены неэффективно и погрязли в тех же дырах, в которых пропадали и наши местные деньги. В большинстве случаев так и получилось. Все же, у нас есть и позитивные вещи”.

Достаточно или недостаточно 7 лет на обеспечение прогресса?

„Нам не совсем повезло с точки зрения времени присоединения. Ведь из этих 7 лет пять мы пребываем в состоянии кризиса. Потому и нечего ожидать каких-то особых экономических результатов. Но с точки зрения других эффектов, повлиявших как долгосрочные структурные индикаторы, то мы извлекли немалую пользу из ЕС, и со временем результаты будут чувствоваться сильнее. Возьмите отдельно европейские фонды. Наибольший эффект от них – это стимулирование изменений. Кто знает, быть может в ближайшие 7 лет мы и наверстаем упущенное”.

Перевод Петра Григорьева