На прошлой неделе министры экономики и финансов ЕС утвердили план по Украине, в котором изложены действия по восстановлению, реконструкции и модернизации страны, а также реформы, которые она планирует провести на пути к ЕС в течение следующих 4 лет. Это дает стране доступ к Механизму поддержки Украины, размер которого составляет до 50 млрд евро. Вице-председатель Европейской комиссии Валдис Домбровскис пояснил, что это позволит Комиссии выплатить до 1,89 млрд евро в виде предварительного финансирования, а следующие два платежа ожидаются в сентябре и ноябре. Он выразил надежду на быстрое решение соглашения о направлении неожиданной прибыли от замороженных российских активов Украине, достигнутого постоянными представителями стран-членов:

"Сейчас наш приоритет - сделать это соглашение официальным как можно быстрее, чтобы эти средства могли быть использованы для поддержки Украины без излишних задержек в качестве дополнения к платежам по украинскому механизму".

Насколько осуществим план по Украине в контексте войны? Это мой первый вопрос к экономисту доц. д-ру наук Красену Станчеву, основателю Института рыночной экономики и преподавателю Софийского университета.

"Это не моментное действие. Экономический пакет, эти 50 миллиардов, рассчитаны на 5 лет и надо смотреть перспективу – как во время войны, так и после нее. В прошлом и позапрошлом году с коллегами, в т.ч. из-за границы, включая 200 человек из Украины, мы провели оценку того, что должно произойти во время войны и чего следует ожидать после войны с точки зрения расходов на восстановление. Так что важнее 50 млрд евро или весь пакет примерно в 145 млрд, потому что есть авансовые платежи, насколько они покрывают общие потребности как на период войны, так и на период после нее. В период войны входят и военная помощь и все остальное, в т.ч. гражданская защита, поддержка населения, миграция, беженцы и т. д. Последняя крупная оценка необходимых средств для восстановления как во время войны, так и после нее составляет около 420 млрд долларов".

Намного больше, чем предусмотрено планом...

"Это, во-первых, выше того, что заложено в плане, во-вторых, меньше того, что будет, потому что это оценка по состоянию на сентябрь прошлого года. На данный момент оценка должна составлять где-то около 650 млрд. Из них 150 млрд – это европейская помощь, причем скоординированная европейская помощь – ЕС и государств-членов. Однако это не частная помощь и не включает помощь США. Со стороны Соединенных Штатов, вероятно, будет примерно такая же сумма или немного больше, потому что это более крупная экономика, но, вероятно, около 150 млрд долларов, что составляет половину того, что потребуется. Где-то около 30 млрд евро и около 60 млрд долларов – это военная помощь. Она несколько запоздала, и в какой-то степени эта задержка скажется на военных действиях – соответственно, возможно изменение ситуации на фронте, и если Харьков будет потерян, это означает продление войны как минимум на 2-3 года. Так что она стала напоминать первую часть Первой мировой войны до 1917 года – это была окопная война, со сменой контроля в основном над линией фронта. И, соответственно, мобилизацией всего остального. Следующее, что очень важно в качестве комментария, это то, что в целом ЕС уверен, что средства не будут, так сказать, плохо использованы Украиной. Был такой комментарий Виктора Орбана – ему нужны были доказательства того, что средства ЕС пойдут по назначению и не будут разворованы. Я думаю, что эти сомнения беспочвенны по многим причинам, но Украина уже давно, с 2014 года, начала, как правительство, так и гражданские организации, очень серьезную реформу с точки зрения дисциплины государственных финансов. Я думаю, что то, что произошло в 2022 году, – налогообложение, то есть выполнение налоговых обязательств с апреля того года и по сей день, – практически добровольное. И все выполняют свои обязательства. Просто в Украине другая мораль государственной службы".

Не важнее ли сначала достичь соглашения о замороженных российских активах для Украины? Не ставим ли мы этим планом телегу впереди лошади?

"Одно дело что-то заморозить, другое дело – отобрать и перенаправить куда-то. То есть все это, второе и третье действие, должно быть в соответствии с действующим законодательством, а это, во-первых, сложный процесс установления, во-вторых, это займет где-то года два как минимум, и в-третьих, само перенаправление также должно быть как-то оправдано, что опять же является политическим процессом. То есть надежда на то, что, когда вы остановите что-то немедленно, это будет использовано для чего-то другого – речь идет о 351 млрд активов российского центрального банка за пределами страны..."

Но в данном случае речь идет не об использовании самих активов, а о неожиданной прибыли от них...

"Да, то, что может произойти в соответствии с европейским законодательством с этой неожиданной прибылью – во-первых, очень четко определить, что такое неожиданная прибыль, во-вторых, должно быть ясно, откуда она берется. Потому что эта неожиданная прибыль может иметь две характеристики - одна - быть доходом России или российских государственных и частных организаций, а другая - быть прибылью, которую реализовали организации, которые были кредиторами российских государственных и частных организаций. Тогда, когда они являются кредиторами, это восстановление платежей Российской Федерации, а не финансирование войны. Но во всем остальном, что еще предстоит доказать, это будет финансирование войны. А то, что является финансированием войны, может быть перенаправлено. Сколько это, не очень ясно. Подобные анализы проводились в США и Великобритании, и, насколько я помню, Великобритания предприняла шаги по перенаправлению около 18 млрд долларов российских активов. Нечто подобное, вероятно, произойдет и в США, где сумма, вероятно, составит около 20 с чем-то млрд. В общих чертах, это 1/10 российских государственных активов за пределами страны. Это показывает, что, во-первых, процесс очень сложный, а во-вторых, не совсем без риска, потому что, когда вы отнимаете или прекращаете определенные платежи, которые являются восстановлением кредита, как в случае с Raiffeisen, одним из банков, который в последние несколько недель был назван кровавым, но в настоящее время он взимает долги с Российской Федерации за кредиторов, которые находятся в ЕС или в любой другой точке мира. Так что этого следует избегать, и это не очень легко определить".

Как во все это вписывается подготовленный 14-й пакет санкций против России? Сама цифра до сих пор, кажется, не говорит об особых результатах...

"Это не совсем так. Здесь у нас снова та же проблема – тогда, когда налицо диктатура, можно отобрать все у всех. Когда налицо верховенство права и закона, то тогда это не так просто. И поэтому санкции с самого начала, то есть с апреля 2014 года, потому что именно тогда был принят регламент ЕС, в соответствии с которым осуществляются эти процедуры, получили большое развитие. И с апреля 2022 года наблюдается значительное развитие. Сначала происходит замораживание активов физических и юридических лиц, затем данной юрисдикцией или юрисдикциями, потому что в настоящее время это не только Российская Федерация, но и Беларусь, затем происходит постепенное расширение круга лиц, финансирующих войну в сотрудничестве с российско-белорусскими частными организациями и компаниями. Так что сейчас мы находимся на стадии расширения концентрического круга, если можно так сказать, сотрудничающих организаций с теми, кто ведет войну. И это тоже не легко. Например, как видно из опыта прошлого года, нельзя заблокировать доходы от продажи нефтересурсов или сырой в одночасье, а так, чтобы дать период адаптации к контрактам всем, кто связан с нефтепродуктами, их продажей, переработкой, использованием и т. д., то есть от автозаправочных станций до НПЗ. Экономика – это инерционная система. А во-вторых, в некоторых случаях требуются исключения, как это было в случае с болгарскими и венгерскими организациями. Так же обстоит дело со всем остальным. Вы, например, можете сказать, что нехорошо продавать чипы, которые используются в российских дронах. Но сделать это сразу нельзя, потому что есть контракты, которые выполняются, и, если контракт не будет выполнен, российская организация может осудить отсутствие поставок и соответственно получить деньги за это, то есть вы снова финансируете войну. Во всех этих случаях действует период не менее 6 месяцев, так сказать, для корректировки договорных и коммерческих отношений. То же самое происходит и с национальными экономиками. Если вы посмотрите на экономическую статистику за последние два года, особенно за последний год, по странам Центральной Азии – Казахстан, Кыргызстан, Узбекистан – они растут чрезвычайно быстро по той простой причине, что они заменили поставки со всего мира – теперь они идут в Россию через эти две-три страны. И торговая статистика абсолютно показательна, потому что на каждый один евро увеличения импорта из этих стран ЕС, например, соответствует точно такой же рост экспорта из этих стран в Российскую Федерацию. То есть происходит, так сказать, перенаправление торговых потоков, которое очень трудно обнаружить и наказать".

То есть вопрос не может быть решен...

"Он не может быть решен в абсолютных параметрах, но может быть решен и решается в рамках нормальных коммерческих, экономических, этических требований к любой торговле. Эта проблема решается на 100 процентов тогда, когда есть компания-поставщик Российской Федерации или на рынке людей Российской Федерации того, что потом, при продолжении, будет большим расходом для данной компании. То есть она теряла бы деньги из-за плохого имиджа Российской Федерации как страны-агрессора в беспрецедентной войне. Этот репутационный эффект очень важен, и пока он работает примерно для 60-70 % компаний, заявивших о своем уходе из Российской Федерации. Отдельно есть около 145 000 компаний, которые, по сути, затронуты и, возможно, подлежат санкциям. Этот список доступен, и они, вероятно, должны сами принять соответствующие меры. И отдельно есть, скажем, почти столько же или чуть больше людей, которые затронуты. Для этого есть портал, и можно в режиме реального времени проверять, что происходит. И тогда, когда вы не хотите торговать с кем-то, кто финансирует войну, вы можете спокойно не делать этого без специальной инструкции или специального регулирования".

Здесь следует добавить, что еще есть компании из ЕС, которые не ушли из России и продолжают там работать...

"Да, это так, но нужно различать, на каких условиях они действуют и по каким причинам. Например, Renault объявила, что собирается уйти с российского рынка, но сам факт того, что она продает свои заводы, скажем, за 1 евро российским организациям, означает две вещи. Во-первых, что эти российские организации приобретают актив, так сказать, за бесценок, а во-вторых, что Renault не освобождается от всех договорных отношений, связанных с инвестициями в Российскую Федерацию. А это значит, что им придется в течение 30 лет поставлять запчасти для автомобилей, которые они продали и произвели в Российской Федерации. И снова мы имеем тот самый феномен инерционности договорных отношений, что разумно и в человеческой жизни, и в хозяйственной деятельности. Эти вещи – не вентилятор, чтобы его включать и выключать. Даже вентилятор дает некоторую инерцию".

Перевод Десиславы Семковской

Этот материал подготовлен в рамках европейской радиосети "Евранет плюс". Звуковой файл на болгарском языке можно прослушать ЗДЕСЬ