„Когда я был мальчиком, отец сказал, что намеревается работать на канатной дороге. Ему предложили приехать в Болгарию, но он предпочел Швейцарию. Я, однако, на протяжении не менее 2 месяцев представлял свою жизнь в вашей стране, смотрел много документальных фильмов о ней, ее фольклоре и народной музыке. Спустя время после приезда в Пловдив я увидел картины Златю Бояджиева: они мне снились и превратились в действительность”.

В сущности, его зовут Джон Аштон Барбер, но он решил взять для своей творческой фамилии материнскую Лансдаун. Молодой художник становится мастером пейзажа, которому больше всего по душе девственная природа или естественные формы городского пейзажа. Ему удается уловить волшебную гармонию природы, а также пленительную красоту образцов архитектуры прошлого. Восхищающийся болгарской природой живописец наносит на холст виды Стара-Планины или Родоп, где всегда рад побывать один или с друзьями. Его очень впечатляет линия, где небо касается горных вершин. Это чувство свободы. Потому и решил наш герой обзавестись своим домом в селе Вырба в Средна-Гора.

„Я прибыл из Северной Англии, там также есть горы, но они не так впечатляют, как горные цепи Болгарии. Мне нравится стиль прошлых эпох, сохранившиеся старинные здания, кирпичные дома. У нас они исчезают, но здесь еще существуют”.

Несмотря на жизнь в горах, Джона больше всего привлекает Пловдив. Почувствовав его тепло, он бывает там часто, чтобы пообщаться с людьми, обменяться мнениями, поговорить об искусстве. Потому он воспринимает болгар именно через Пловдив, судит о них по своему общению с его жителями. На его полотнах Старый Пловдив занимает особое место и изображает он этот древний город в романтическом свете минувших времен.

„Все это некогда было и в Англии, но исчезло. Мне нравится изображать вещи классическим способом, чтобы они выглядели настоящими, не в стиле импрессионистов. Очень мне нравится болгарская душевность, музыка, отношения между людьми здесь очень теплые. Это не имеет ничего общего с логикой и разумом Англии. Здесь есть намного больше солнца”.

У Джона есть и другая ипостась – создание струнных музыкальных инструментов. Искусству скрипичных дел мастера он учился в прославленной школе Ньюарка. Занимается ваятельством, графикой и керамикой. В 2006 г. он устанавливается жить в Болгарии, а в 2011 г. становится членом Союза пловдивских художников. Видимо, не случайно искусствовед Светла Москова сказала о нем: „Он так натурализовался, что стал бόльшим болгарином, чем окружающие”, потому какхочет рисовать Левского, Ботева, изображать историю Болгарии.

Перевод Петра Григорьева